Девять Эссе: # 1. Всадники Апокалипсиса

[myth_neues]

Всегда так бывает, когда начинаешь о чем-нибудь
рассказывать или писать, то всегда надо с чего-то начать. В школе при написании
сочинений по литературе это было хуже всего. Если бы это можно было сравнить с
чем-нибудь, то я сравнил бы это с выжиманием грязного белья. Выжимание,
потомучто надо выжать из себя что-то – мысль, например, а «грязное бельё» - это
души литературных героев. Копаться в их маленьких мирках, ограниченных
развитием сюжета, было делом противным, но ужасно необходимым, особо, когда
вопрос стоял о получении медали. Компромиссы с самим собой по своей сути можно
было сравнить с коленопреклонением перед учительницей. Но тогда об этом я особо
не задумывался. Четыре буквы полыхали в сознании – НАДО. Их, учительниц
литературы, у меня было тоже четыре (за всю школу). Одна была конченным
меланхоликом-морализатором, вторая психологом, который знал, как учить детей
(улыбка), третья напоминала работника святой инквизиции и чем-то даже чертами
лица была похожа на М.Н. Невзорова. Самая лучшая была Лариса Борисовна. Такая
типичная семидесятница, этот налёт времён чувствовался на каждом занятии.
Думаю, впрочем, как люди они все были хороши. А на уроках превращались в
монстров. Их было четыре… четыре… как всадников апокалипсиса! Каждый брал
своим, чем-то неуловимым, но заставлявшим в прямом смысле погибать над
очередным школьным сочинением. «Грязное бельё» и святость, «грязное бельё» с
точки зрения морали, «грязное бельё» в контексте современности и так далее.
Страшно, честное слово! Каждое сочинение как акт садо-мазохизма. А если за него
ставили 2/2, то ты опять понимал, что «повелительница» недовольна… Душевное
насилие страшнее физического. Дух сломать телом сложно, но если целенаправленно
уничтожают душу? Повторюсь, я об этом даже не думал. Через много лет это
понимаешь. Понимаешь, что это не люди... У меня была даже своеобразная выборка,
почти эксперимент на самом себе. Это не люди, а система, заставляющая их перед
детьми становиться чудовищами. Система, сожравшая не только учительниц
литература, а всё наше среднее образование.